19.09.1886 р.

І.І. Лиман, В.М. Константінова

8 сентября. В одной из корреспонденций из Бердянска, помещенной в № 204 «Од. Вест.», затронут вопрос о местном порте и выяснено значение его как для города, так и для окружающего богатейшего сельскохозяйственного района, а также указывалось на то, что порт этот находится теперь в самом жалком, запущенном виде. В той же корреспонденции сказано несколько слов и о комиссии, заведующей устройством порта. Автор корреспонденции, очевидно, не имея достаточных данных для выяснения положения комиссии, выразил желание, чтобы комиссия сама высказалась по поводу заведывания портом. Но так как комиссия до сего времени молчит, то мы берем на себя труд выяснить, по возможности, крайне интересный вопрос, касающийся комиссии и порта, пользуясь немногими данными, имеющимися в нашем распоряжении, в надежде, что вопрос этот выплывет наконец наружу и, может быть, устранятся причины, роковым образом влиявшия до настоящего времени пагубно на судьбу порта.

Когда сделалось очевидным, что портовая пристань приходит к полнейшему разрушению, что мер к улучшению ее никаких не принимается, что порт приходит в упадок, что портовая комиссия бездействует, тогда, весьма естественно, в городе заговорили об этом более громко, негоцианты начали бомбардировать телеграммами разныя министерства, и вопрос об улучшении порта был не раз предметом обсуждения в городской думе, а один из гласных, он же член управы, г. Самсонов, в особом мнении, приложенном к протоколу думы и посланном к губернатору, изложил, что б. порт находится в ведении портовой комиссии, которая расходует на него свыше 26 тыс. руб., год от года все ухудшается, и теперь портовая пристань пришла в совершенное разрушение, а рейд, чрез выбрасывание балласта – к совершенному засорению. Касаясь более правильного контроля расходования сумм, г. Самсонов указывает на то, что если в настоящее время город по распоряжению подлежащих министерств обязан выдать 5000 р. на ремонт пристани, то он и должен заведывать устройством порта и расходованием сумм, так как комиссии в сущности, за выбытием членов, не существует.

Действительно, город от участия в заведывании портом устранен и порт находится в ведении комиссии, которая в последние годы, за выбытием членов, существовала только номинально.

Из имеющихся данных постараемся выяснить историю комиссии.

5 марта 1853 года, согласно Высочайше утвержденному проекту, при бердянском порте было предложено устроить молл. Молл этот строился на суммы, собранныя с 1 1/2 коп. сбора с каждой отправляемой заграницу четверти хлеба; сбор этот установлен 18 октября 1843 года, а с 15 июля 1853 года по 18-е мая 1864 года взымалось уже по 5 к. с четверти. Постройка молла обошлась около 1 милл. рублей. Сооружение его было поручено инженеру фон-Рессен, а подрядчиком был Кобезев; для наблюдения же за работами 3 июля 1853 г. была учреждена временная комиссия, которая действовала на основании изданного для нея «Положения о временной комиссии по устройству бердянского порта». В § 1 этого положения говорится. Для наблюдения за успешным производством работ, присутствия на торгах и поверки отчетности по устройству молла и вообще бердянского порта утверждается, на основании Высочайшего повеления, объявленного в указе прав. Сената от 3 июля 53 г., № 31136, временная комиссия. Комиссия эта, согласно § 2 положения, должна состоять из четырех членов из торгующего при порте купечества, из инженера путей сообщения, под председательством местного начальника города и порта. Далее, в § 19 того же положения говорится: «По совершенном окончании предназначенных при б. порте сооружений, работы эти свидетельствуются обще с членами комиссии, командированным инженером путей сообщения и сооружение сдается в ведение города».

Казалось бы очевидным, что с устройством молла роль комиссии оканчивается: сооружение и порт сдаются в ведение города и под непосредственный контроль начальника города и порта, а комиссия, как носящая характер «временной», подлежала упразднению; между тем комиссия эта существует до сего времени. Сооруженный в 1864 г. молл хотя и свидетельствовался в свое время, но в ведение города сдаваем не был. 18-го мая 1864 г. мнением государственного совета пятикопеечный сбор был отменен, и взамен его решено отпускать ежегодно городу на улучшение порта 26.407 руб. 72 к. Комиссия по устройству порта, однако, не была упразднена, хотя с устройством молла изменился сам по себе характер ее деятельности. Самое «положение», на которое так часто ссылается комиссия, например, требуя от городской управы выбора членов комиссии, игнорируется. Комиссия, вопреки § 1 положения, принимает на себя уже роль фактического распорядителя ассигнованных городу 26 тыс. руб. и по своему усмотрению расходует эту сумму на ремонт пристани, очистку рейда и т. д. Все работы по портовым сооружениям ведутся хозяйственным образом, и комиссия торгов на отдачу работ, согласно § 9 положения, не производит. Итак, комиссия, соединив в себе органы исполнительный и распорядительный, сама выполняет работы и сама же их принимает и контролирует.

Небезинтересно проследить теперь, из каких лиц состоялась комиссия. Все время она находилась, как уже сказано выше, под представительством начальника города и порта. Член, инженер Ельский, заседает в комиссии уже более 10 лет; членов же от купечества перебывало много. Казалось бы, не было основания местным негоциантам отказываться от обязанности заседать в комиссии, так как с вопросом о порте тесно связаны их личные интересы как лиц, занимающихся экспортом хлеба; тем не менее, члены находили свое присутствие лишним и под разными предлогами выходили из состава комиссии. В начале 70-х годов в комиссии состояли: К.С. Аргиропуло, Г. Хардало, Ораут Куппа и Афанасий Кури. Трое из этих лиц из состава комиссии выбыли, а К.С. Аргиропуло, по случаю предания его суду по делу с гор. общ. банком, исключен. В 1875 г. по предложении комиссии купечество, созванное городской управой, избрало новый состав членов, в который вошли: И.Ф. Боне, Ис. Островский, К. Папиотопуло и Н. Константинов; из них К. Папиотопуло вскоре отказался, а Н. Константинов, также как и Аргиропуло, был предан суду и из состава исключен. Последовал новый выбор – и двух выбывших членов заменили Н. Лупи и М. Парембли; но эти члены, как люди самостоятельные, числиться только номинально членами комиссии не пожелали и в 1884 г. также отказались. Таким образом, как раньше, так и в последние годы комиссия была не в полном своем составе; часто в течение продолжительного времени ее фактически совсем не существовало, и если бы даже допустить ее легальное существование, то, во всяком случае, она не могла действовать самостоятельно, так как состояла из двух или трех, а не шести членов, как это требуется положением.

Хотя председатель комиссии и таврический губернатор не раз в последние два года обращались в городскую управу с предложением о выборе вновь членов комиссии, но новый состав гор. управы, вникнув в положение и предполагая, что порт должен поступить в ведение города, от выбора членов комиссии уклонился. В своем заключении г. губернатору гор. управа 18 января настоящего года докладывала: «Не имея в виду действующего ныне закона, согласно которого возможно допустить существование временной комиссии, утвержденной в 1853 году для устройства молла, оконченного в 1868 году, гор. управа не находит основания делать какия-либо распоряжения об избрании в комиссию членов». Затем управа, основываясь на § 19 положения, постановила просить о передаче портовою комиссиею пристани в ведение города. На такое представление г. губернатор уведомил городскую управу, что вопрос о порядке заведывания портами вообще в скором времени будет обсуждаться в государственном совете и затем, ввиду отказа управы, командировал в Бердянск чиновника особых поручений, под руководством которого в июле настоящего года и был избран новый состав членов комиссии по особо составленному им списку из лиц, якобы ведущих заграничную торговлю. Но едва ли такие выборы можно считать правильными, так как они производились лицами, произвольно включенными в список лиц, не составляющих какой бы то ни было законом указанной корпорации, а на основании § 3 положения о комиссии выборы должны были производиться «всем торгующим сословием»; с упразднением же сословного управления городом и со введением городового положения выборы эти, по-видимому, должны были производиться думой, а сама комиссия, если только продолжение ее существования признано было необходимым, должна была обратиться в пустую думскую исполнительную комиссию. В настоящее время на эти новые выборы последовал протест, поводом к которому послужило то обстоятельство, что прежние члены, Боне и Островский, были оставлены в составе комиссии; между тем оказалось, что эти лица никакой заграничной торговли не вели.

Отпускаемые ежегодно городу из госуд. казначейства на устройство порта 26.407 р. 72 коп., казалось бы, налагают на него обязанности держать порт в исправности и вместе с тем дают ему право распоряжаться или по крайней мере следить за правильным употреблением ассигнованных средств, на самом же деле за городом оставлено было только право получаемыя из госуд. казначейства суммы передавать в комиссию. Нужно ли еще доказывать ненормальность такого положения вещей? Тем не менее рассуждения, возникшия по поводу комиссии, естественно встревожили ее членов, не допускавших чье бы то ни было вмешательство в ее дела и отстаивавших настоящее положение вещей, лишь бы сохранить существование на самом деле вполне бесполезного учреждения, и вызывали со стороны председателя комиссии заявление и разъяснение. Первое было подано в гор. управу для прочтения в город. думе (к сожалению, это заявление не разъясняет сути дела и касается более личных отношений председателя комиссии к гласным гор. думы), а второе, действительно, имеет некоторые более интересные данныя, касающия расходования сумм на ремонт порта в течении последняго десятилетия. Хотя это разъяснение и читается теперь только в интимном кружке некоторых гласных, тем не менее мы имели возможность ознакомиться и с этим документом.

Судя по данным этого разъяснения, за 10 лет комиссия по устройству порта получила 264.070 р., которые израсходованы:

На двукратное углубление вокруг пристани 113.561 р.

На освещение портовых фонарей на концах волнореза и на освещение пристани 12.725 р. (Расходовалось в год более 1200 р.).

На исправление волнореза 16.133 р.

Содержание двух сторожей на пристани, одного в бухте и машиниста для наблюдения за землечерпательной машиной 10.932 р.

На улучшение входа в бухту в конце косы 11.500 р.

На исправление баркасов и парового катера для промеров 2.047 р.

Выдано 9 % инженеру Ельскому 18.898 р.

На содержание канцелярии комиссии по 1.100 р., в год – 11.000 р.

На разные предметы, как-то: на посылку телеграмм, покупку угля для сторожа портовой кухни и проч. 2.282 р.

Уплачен долг губ. земству, раньше позаимствованный, – 28.000 р.

Ремонт пристани по 3.700 р., в год – 37.000 р.

Несмотря на то, что в этом счете не помещены особыя ассигновки разновременно, как говорят, поступившия в распоряжение комиссии, прежде всего бросается в глаза то обстоятельство, что собственно на ремонт пристани едва истрачено 14 процент. всей ассигнованной суммы. Чуть не половина ассигнованной суммы пошла на углубление порта. Не будем говорить, как происходило это углубление, к каким результатам привело, достаточно будет указать, что несмотря на то, что в распоряжение комиссии были предоставлены казенныя землечерпательныя машины, на которых содержался весь необходимый штат, машины эти никогда не работали, а было заключено домашним образом без торгов два контракта с Дюнари и Меннетоном, которые и получили в два раза все означенные 113 тысяч. По контракту от 14 марта 1878 г. фирма эта обязалась вынуть 4917 куб. сажен за 55.316 р. 25 к., т. е. по 11 р. 25 коп. за каждую сажень, тогда как работу эту, например, в Мариуполе, производят за цену в два раза меньшую! Нельзя не сказать несколько слов по поводу других статей расхода. Так, по § 7 положения о комиссии полагается на содержание канцелярии комиссии 1.100 руб. в год. В то время, при постройке молла, эта сумма действительно могла считаться нормальной, но после, когда бюджет комиссии ограничился лишь суммой 26.407 руб. в год, данной городу на ремонт порта, едва ли есть основание расходовать более половины [Так у тексті.] суммы, т. е 1.100 руб., на канцелярию. Тем более, что канцелярския работы по устройству порта слишком незначительны и прекрасно могли бы исполняться канцелярией начальника города и порта, а если б порт был передан городу, то без всяких расходов – канцеляриею управы. Если б комиссия озабочивалась сокращением расходов, ей было бы гораздо выгоднее отдавать с торгов некоторые статьи расхода, хотя бы, например, освещение пристани. Примером может служить городское освещение, сдаваемое с торгов: 500 фонарей, освещающих город, сдается за 3.700 руб. в год или по 7 р. 20 коп. за фонарь, тогда как освещение пристани и волнореза (пристань освещается 12 фонарями, 2 фонаря на концах волнореза имеются по 6 ламп, а всего, следовательно, 24 обыкновенных ламп) обходится в течении лишь несколько навигационных месяцев 1.200 р., или по 50 руб. за фонарь! Хозяйство последних лет существования комиссии прекрасно выразилось в результатах ее деятельности: молл разваливается, порт обмелел, так что у пристани нет более 8 футов, пароходы не могут больше к ней приставать, и каждый день можно видеть каботажные суда, сидящия на мели, пристань вполне обветшала, нынешней весной пришлось даже приостановить движение по ней, и только благодаря 5.000 руб., ассигнованным из пятикопеечного сбора в пользу города, сделаны кое-какия исправления, езда по одной половине пристани возобновлена, и вымощен заново средний проезд.

Понятно теперь, почему горожане все свои беды видят в существовании комиссии; порт – кормилец Бердянска, и без него он должен погибнуть, а между тем, кроме плохого хозяйства комиссии, есть одно обстоятельство, ставящее будущее города в прямую зависимость от дальнейшего существования комиссии. Дело в том, что министерство финансов, оценив великое значение портов для развития нашей промышленности, ассигновало в настоящем году на устройство южно-русских портов 16 миллионов рублей. Причем оказалось, что на долю Бердянска не было ассигновано ни одной копейки, тогда как, например, Мариуполь, значение которого много раз меньше, получил 4 миллиона руб. Трудно объяснить такое явление, и жители останавливаются на одном: с ассигнованием крупной суммы на улучшение бердянского порта заведывание последним должно перейти в ведение министерства путей сообщения, следовательно, комиссия должна будет упраздниться. Вот почему последняя вместо того, чтобы хлопотать об ассигновании на бердянский порт средств, необходимых для приведения его в надлежащий порядок, дабы продолжить свое существование, ходатайствует только об ассигновках, поместить которыя можно было бы по-прежнему хозяйственным образом. Объяснение это, быть может, и не верно, но во всяком случае правдоподобно.

Приостановка в настоящем году товарного движения по севастопольской дороге быть может убедит кого следует, что коммерческий порт несовместим с военным. Как Тулон никогда не быть коммерческим портом и не будет им, также точно и Севастополь, а потому если только решено Севастополь обратить в военный порт, то пора, наконец, обратиться к Бердянску как естественному порту всего юго-восточного угла России и, проведя к нему железную дорогу, не тормозить его будущее, предназначенное ему самой природой.

Одесский Вестник. – № 252. – 19.IX(1.X).1886. – С. 3.

Примітки

…Действительно город от участия в заведывании портом устранен и порт находится в ведении комиссии, которая в последние годы, за выбытием членов, существовала только номинально… – Тим не менш саме за 1886 р. в ДААРК збереглась «Книга, выданная из Бердянской городской управы временной комиссии по устройству Бердянского порта на записку прихода и расхода денег, отпускаемых на работы по устройству Бердянского порта». [ДААРК. – Ф. 26. – Оп. 1. – Спр. 28071.]

…К.С. Аргиропуло, по случаю предания его суду по делу с гор. общ. банком, исключен… – У ДААРК збереглась справа «Дело о злоупотреблениях бухгалтера Бердянского городского банка Аргиропуло». [ДААРК. – Ф. 26. – Оп. 2. – Спр. 885.]

…порт обмелел, так что у пристани нет более 8 футов, пароходы не могут больше к ней приставать и каждый день можно видеть каботажные суда, сидящия на мели… – «Памятная книжка Таврической губернии на 1889 г.» подає наступну інформацію: «Бердянский рейд, заключенный между северным берегом моря и косою, совершенно чист от мелей и банок и не представляет никаких препятствий для входа судов; грунт удобен для стоянки судов на якоре. Глубина рейда от 13 до 28 футов. Рейд закрыт берегом и косой от ветров, кроме южных и юго-западных, которыя, нагоняя сильную зыбь, подвергают суда сильной и неправильной качке, сильно препятствуя нагрузке товаров. Другое неудобство порта – постоянное обмеление его у пристани, благодаря чему приходится, от времени до времени, отодвигать пристань далее в море. Вследствие мелководья самой пристани товары грузятся первоначально на каботажные суда, которыя доставляют их на большия суда, стоящия на рейде, версты за 2 – 3 от пристани». [Памятная книжка Таврической губернии на 1889 г. – Отд. VI. – Симферополь: тип. газеты «Крым», 1889. – С. 33.]