Работа над дневником

К.А.Баханов, И.И.Лыман

Дневники В.К.Крыжановского представляют собой характерный пример личных дневников, распространенных в дворянской среде ХІХ в. В.О.Ключевский отмечал, что «это обыкновенно записки людей, вращавшихся в тесном кругу интересов уменьшавшемся еще тем, что горизонт мысли и наблюдательность авторов этих мемуаров еще уже того круга жизни, в котором они вращались» [Ключевский В.О. Источниковедение // Соч.: В 9 т. Т. VІІ. Специальные дисциплины (продолжение). – М.: Мысль, 1989. – С.23].

В источниковедении дневниками называют ведущиеся изо дня в день записи различного содержания, предназначенные для накопления и сохранения информации с целью анализа ее в будущем. Этим и объясняется наличие в дневниках В.К.Крыжановского множества всевозможных предположений и экспериментов, требующих проверки временем. В этом смысле ко всем дневниковым записям титулярного советника в качестве эпиграфа подошли бы фразы: «Время покажет и опыт научит» (22 ноября 1865 г.); «Время только наводит на путь людей, – или время только у нас берет свое» (22 августа 1865 г.). В.К.Крыжановский довольно часто на страницах дневников ставит себе задачи. Например: «Сегодня я сказал немцу, что в этом 1875 году, по случаю гнилой, небывалой зимы будет сильный урожай хлеба, а он мне обещал если это предсказание оправдается, то подарит за это 5 четвертей пшеницы [1 четверть = 8 пудов = 2.0991 гектолитра. – Авт.] Надо здесь отметить в свое время, какой будет урожай» (21 января 1875 г.). Однако предполагаемое примечание отсутствует. И таких случаев предостаточно: много пропусков, когда указывается год «18__» без последних цифр, обозначается «№ __» газеты также без числа, или прочерк вместо фамилии «г-н ________». Очевидно, это сделано с умыслом заполнить при последующем прочтении.

Но встречаются и примеры уточнения текста, возвращение к написанному ранее. Так, о встрече с г.Джентили: «еще видно изнемождение, как следы бывшей желтяницы, которой страдал более года – Смотри 19-го Ноября.» (15 декабря 1865 г.). «Сегодня тоже натер поясницу бадягою на деревянном масле: /Перестала болеть 28-го Апр./» (25 апреля 1866 г.). «Сегодня, по приезде из сада, посадил в домашнем моем садике 6-ть штук чубуков виноградных… До 16-го Июня только 2 чубука показали листочек, а четыре еще ничего» (15 апреля 1870 г.). «Сегодня посеял шпинат и посадил горох… (Горох взошел 10 мая)» (27 апреля 1870 г.). «Посмотрю, какая будет капуста на такой земле (до 12 июля плохо росла)» (13 мая 1875 г.).

Особое место в дневниках занимают проверенные практикой закономерности, перешедшие в разряд народных примет. Василий Константинович им доверяет и свято их придерживается: «Печки перестали топить 27-го Апреля, т.е: в тот день, как зацвели деревья абрикосы» (30 апреля 1865 г.), «Знакомство ночью, 1-й раз, – худой знак» (29 ноября 1865 г.), «Солнце село в тучу: обещает это продолжение дождя» (7 июня 1870г.) и т.д.

Дневники В.К.Крыжановского написаны чернилами аккуратным почерком. Страницы размечены карандашом на 32-38 строчек. Справа и слева – широкие (3-3,5 см) поля. На левом поле автором сделаны вертикальные записи, отражающие основное содержание событий. Дневник 1865 года начинается с указания вверху страницы года и места написания: «Дневник 1865 года. Бердянск». Первая страница не пронумерована. В дальнейшем автор нумерует лист (разворот) цифрой, помещенной в верхнем правом углу правой страницы. Здесь же по центру указывает год: «1865-й год». В «Дневнике 1866 года» пронумерованы лишь несколько страниц, в 1870 г. страницы вообще не нумеровались. Первая запись датируется подробно: «Января 1-го дня, пятница». Далее сначала указывается число, месяц, день недели: «2-го января, суббота».

Дневник 1865 года ведется с завидной скрупулезностью, с удивительным желанием не пропустить ни одного дня. Объединены записи за 11 и 12 января, отсутствуют – за 3 апреля и 8 ноября. В 1866 г. титулярный советник не пропускает почти ни одного дня. А вот дневник 1870 г. начинается лишь с 31 января и завершается уже 24 июля. Дневник 1875 г. ведется с 1 января, прерывается в день смерти жены 4 марта и возобновляется 22 апреля. Затем вновь перерыв с 6 июня до 14 июля, доводится до 8 августа. Далее следует запись от 26 октября до 29 декабря. Автор часто прибегает к объединенным записям 17-24 июня, 21-24 июля, 1-5 августа, 3-8 ноября, 5-15 декабря. Дневник 1876 г. охватывает события с 1 января по 6 сентября и почти полностью состоит из сгруппированных записей: 2-10, 15-20, 22-31 января, 1-5, 7-11, 13-18, 22- 24, 27-29 февраля, 1-6, 7-13 марта, 7-13, 16-18, 22-23, 29-31 августа, 1-6 сентября. Записи с 14 марта по 29 апреля, с 6 мая по 8 июня, с 15 июня по 14 июля отсутствуют. Очевидно, титулярный советник утратил интерес к ведению дневника, да и из-за возраста вести ежедневные записи было сложно.

Будучи по своему характеру дневниками личными, записи В.К.Крыжановского вобрали в себя типичные черты этого вида исторических источников. По мнению источниковедов А.Г.Голикова и Т.А.Кругловой, объектом наблюдений в таких дневниках становится автор «независимо от своей профессиональной и социальной принадлежности, возраста, образовательного уровня и т.д. Он может создать дневник, изо дня в день накапливая в нем факты из своей жизни, свои чувства и эмоции, реакцию на события, произошедшие непосредственно с ним или услышанные им от других лиц, впечатления от встреч и разговоров с другими людьми, надежды на будущее. О подобном дневнике можно сказать, что это частица жизни того, кто его создал. Такие дневники называются личными.

Личный дневник дает возможность в наиболее простой по своей природе и доступной в житейском обиходе форме запечатлеть изменяющуюся во времени действительность, окружающую творца дневника.

Об авторе дневника говорят, что он «идет вслед за жизнью». Это означает, что информация о событиях представлена в дневнике по мере того, как они развиваются. Наиболее значимые из событий еще не определились и не получили общественной оценки, не выявились взаимосвязи различных событий, их иерархия и т.д. Другая особенность информации, заключенной в каждой ежедневной записи, заключается в том, что текущие события фиксируются в ней выборочно. Иначе говоря, ту частицу жизни, которую доносит дневник, очерчивает сам автор по своему усмотрению» [Голиков А.Г., Круглова Т.А. Источниковедение отечественной истории. – М.: РОССПЭН, 2000. – С.172].

Однако дневники В.К.Крыжановского не являются типичным примером личных дневников.

«Дневники… по своей природе, – отмечает С.С.Дмитриев, – имеют преимущественно интимный, доверительный характер. Они нужны и доступны во время их создания для самого пишущего и кроме него еще для немногих лиц» [Источниковедение истории СССР. – М.: Высшая школа, 1981. – С.342].

Авторы дневников, как правило, не предполагали обнародования своих записей, поэтому часто прибегали к сокращению имен, упоминавшихся в тексте лиц до 1-2 заглавных букв; скрывали информацию, записывая свои размышления на иностранном языке, особенно в тех случаях, когда в них содержалась критика в адрес верховной власти и начальства; исключали указания на титулы, социальное положение лиц, впервые упоминавшихся в повествовании; сводили информацию до минимума – своего рода ключевым словам и т.д. Всего этого в записях титулярного советника нет. Таким образом, можно сделать вывод, что дневники В.К.Крыжановский вел с уверенностью в том, что они будут прочитаны после смерти автора.

В это же время вел свои дневники и министр внутренних дел России П.А.Валуев, (1865-1876 гг.). Их предназначение он не скрывал:

«Придет время, меня не будет. Сыновья, может и другие будут читать эти заметки или часть их… Что подумают тогда частью обо мне, частью о моем положении в связи с общим положением дел?» [Дневник П.А.Валуева, министра внутренних дел в двух томах. Т.ІІ. 1865-1876гг. – М.: Изд-во АН СССР, 1861. – С.229].

Конечно, исторические фигуры П.А.Валуева и В.К.Крыжановского несоизмеримы даже в переводе на соответствующие масштабы, но психология их как авторов дневников и мотивация записей весьма похожи.

В.К.Крыжановский, возможно, не имевший собственных детей, в дневниках эпизодически обращается к молодому поколению в целом: «Учитесь молодые хозяева!» (13 февраля 1865 г.); «Может быть прийдет время, когда наше новое поколение захотят знать…» (26 марта 1866 г.); «Вот Вам новое поколение сведения: как трудно заводить сады…» (11 марта 1870 г.); «Дети не забывайте этого страшного примера и берегитесь грабить честного человека… Бог видит все.» (24 августа 1876 г.). Этим молодым поколением для Василия Константиновича были племянники, дети его друзей, часто навещавшие дом титулярного советника. Для них не было секретом, ни факт ведения дневника, ни характер заносимых записей. Об этом свидетельствует такой эпизод: «Сегодня Ваня Иванчич был у меня и очень весело рассказывал мне, как он удачно нашел фракт одному шкиперу вчера и тем победил маклера грека, спросил меня: «Запишу ли я этот случай в мой дневник» Можете судить по этому, как это его интересует. Кажется будет с него хороший хозяин» (5 мая 1870 г.).

Понимая, что он служит будущему, титулярный советник стремился быть максимально честным, поэтому изредка в дневниках проскальзывает: «Но здесь не могу не сказать правду, как в моем дневнике…» (22 августа 1865 г.).