21.03.1861 р.

І.І. Лиман, В.М. Константінова

25-го февраля. В нашем городе, со времени основания его, существует одна православная церковь. Первоначально в центре города одиноко стоял молитвенный дом под камышевою крышею, на месте которого в сороковых годах возведена Вознесенская соборная церковь; но она, по малой вместительности своей, далеко не соответствует числу прихожан. Наше православное население постепенно увеличивается, составляя теперь около 7.000 душ обоего пола; следовательно, необходимо образовать еще хотя бы два отдельные прихода. С конца 1857 г. эта религиозная потребность обратила на себя особенное внимание общества и вызвала его неослабные старания. Таким образом, с разрешения начальства у нас предположены к постройке православные церкви: одна – во имя Покрова пресвятыя Богородицы, другая – Богоявления Господня, не упоминая о греческой Преображенской церкви; последняя, если не ошибаемся, ожидает строителей.

Покровская церковь для 500 человек будет построена на восточном проспекте города, между XXVII и XXVIII кварталами и немецким предместием; Богоявленская же – на южной приморской площади, называемой новою, и будет вмещать в себя до 800 прихожан. План обеих церквей составлен по желанию прихожан сообразно с Высочайше одобренным планом профессора архитектуры К. Тона. Чтоб лучше устроить фундаменты этих церквей и тем упрочить существование их без повреждения, понадобилось разведать грунт мест, назначенных для построения той и другой церкви. Разведка грунта была сделана – и в результате оказалось: от горизонта земли чернозем, потом – мягкий сыпучий песок, далее – мокрый желтый и синеватый песок и, наконец, вода. По испытании грунта было найдено, что церкви должны быть построены с забивкою свай под фундаменты; но недавно разрешено построить их на лежнях, без забивки свай, с тем, чтобы лежни были опущены ниже горизонта грунтовой воды, иными словами, чтобы они были всегда в воде при наибольшем понижении горизонта ее от летних жаров. С открытием весны начнут строиться обе церкви. Контракты с рядчиком по каменной работе заблаговременно заключены на двухлетний срок.

От доброхотных приношений на Покровскую церковь собрано почти 4.000 р. сер., из которых, не считая пожертвованных, заготовлены покупкою разного рода материалы; на Богоявленскую пожертвовано также более 2.000 руб. сер., за исключением материалов, в которых не будет недостатка. Некоторые жители добровольно приняли на себя доставку, по мере надобности, к месту предстоящих работ булыжного камня, песку, глины, очистку мусора и т. п. Чтобы постройка церквей могла производиться безостановочно, общество просило высшее начальство об ассигновании пособия из городского запасного капитала, в добавок к наличным заготовлениям и пожертвованиям, посредством отдачи в оброке 400 дес. свободной выгонной земли для извлечения доходов на этот предмет. Г. главный начальник края, изъявив с своей стороны готовность ходатайствовать об означенной ассигновке, заметил, что если участок в 400 дес. не отдавался в откупное содержание, то городская казна напрасно теряла и теряет, а самая земля оставалась без производительного употребления.

По распоряжению г. начальника губернии в октябре минувшего года 400 дес. земли отданы с торгов мелкими участками по 10-ти десятин в одне руки сроком на три года и ценою до 15 рублей сер. за десятину. Нельзя не согласиться в том, что эта цена непомерно высока и не столько выгодна для бедного горожанина-земледельца, сколько для оброкосодержателей и казны. Как бы то ни было, подобная заботливость начальства, приведенная в исполнение установленным порядком, облегчает возможность назначения просимого пособия, усилив способы городских доходов. На здешнем русском кладбище иждивением почетного потомственного гражданина Кобозева отстроен, но еще не окончательно отделан, молитвенный дом. Католическая церковь (In nomine nativitatis b. v. Mariae) долго оставались без священника. Недавно состоялась подписка, по которой собрано до 1.500 руб. сер. для обеспечения этой нужды целого прихода католиков.

При этом случае не мешает коснуться городской земли. Всей выгонной земли, принадлежащей Бердянску, числится, по официальным сведениям, удобной 5.732 дес. 1.584 саж., неудобной 2.495 дес. 1242 саж., всего 8.228 дес. 1.626 саж. Удобной земли находится под поселением города, садами, огородами и другими городскими и частными заведениями 932 1/2 дес., остальное же количество – под выгоном. Из этого количества, т. е. из 4.800 дес., с 1842 по 1854 год отдавалось гражданам под хлебопашество от 1.500 до 2.000 дес., с платою за каждую десятину от 50 коп. до 2 руб. сереб. в пользу города, на пополнение подлежащих к уплате в казну 16.468 р. 74 к. сер., позаимстванных в прошлом десятилетии на 37-летних правилах в пособие строившейся соборной церкви.

В 1854 году удобная земля разделена на три равные части; из них одна предназначена для постоянной отдачи из оброка под хлебопашество и нанималась жителями погодно по 2 руб. сер. за десятину без торгов, а в 1858 г. отдана с торгов на три года небольшими участками по 10 дес. каждый, с платежем от 50 до 70 руб. сер. за участок в год. Остальные части 3.200 дес. оставлены собственно под выгон, в том предположении, чтобы чрез каждые три года подвыгонная земля откупалась попеременно. Независимо от вышеисчисленной поземельной собственности Бердянска, в 1860 г., на общем положении о городской земле, отдан с публичных торгов под посев на три года свыше 3 р. с. за десятину участок удобной земли, более 100 дес., лежащий в урочище «Макарты», и который, за нескончаемою перепискою, до сих пор не приносил городу никакой прибыли.

Прежде, если верить преданию, на этом забытом участке затевалось некогда лесоводство, по разведению леса предпочтена была, кажется, подходящая статья – хлебопашество. Отныне пользование участком в Макартах пойдет своим чередом. Странно, однакож, что после неоднократных опубликований, на торги явились лишь два желающие, и участок целиком достался в руки одного, заранее заявившего в прошении о желании своем и о цене, когда и без того должны были быть торги. Отчего и в настоящем случае не было допущено, по крайней мере, дробления на участки в видах облегчения недостаточных обывателей?

Близ Бердянска расположены земли Азовского казачьего войска, где многие Бердянцы нанимают десятину от 2 до 4 руб. серебром. Городская земля есть самая производительная оброчная статья; следовательно, раздача и откуп ее – дело не последней важности, особенно в нашем городе и его округе, который, по значительности земледелия, занимает первое место в губернии. Правда, доходы Бердянска представляются в таком состоянии, что за покрытием всех расходов от них образовались ежегодные остатки, обращенные в запасный капитал (более 70 т. руб. сер. с процентами), но было бы желательно, чтобы выручаемыя деньги пропорционально и экономически поступали на полезные для города употребления.

С недавнего времени вопрос о службе по выборам городских обывателей мало по малу начинает проясняться в народном сознании. Наши городские общества не развиваются сами по себе, но движутся вперед правительством. Наши общества еще не дошли до понимания своих собственных недостатков и безучастно смотрят на городские интересы. Отсюда большею частью те непризванные представители общества, которые всю задачу службы поставили в бездействии или в преследовании своекорыстных целей, и которые иногда стремились быть и бывали монополистами. Устав о службе гражданской по выборам (т. III кн. II Св. Зак. гражд. изд. 1857) не совсем полон; в нем встречаются местами растянутыя и отвлеченные выражения; он рассматривает притом одну внешнюю сторону предмета. Нам возразят, что в пополнение этого пробела в уставе IX том Св. Зак. гражд. заключает в себе такие основные положения, которыми сполна обозначаются сословные черты всех состояний общества.

Действительно, между прочими статьями законов о состояниях замечательны 509 и следующие статьи, определяющие предметы совещаний и права городских обществ, о которых наши головы, бургомистры, ратманы, непривычные оглядываться на самих себя, зачастую не ведают и по наслышке, да и ведать не хотят. О постановлении общественных приговоров мы не говорим, потому что этот обряд нашей судебной практики далеко еще не достиг совершенства. Мы не можем по этому поводу не поделиться с читателями современными мыслями одного купца, которыя он высказал в тесном кругу своих знакомых. Он говорил, что «кажется, уже пора воспользоваться дарованными нам правами выборов и не выбирать в должности недостойных людей, и что в случае недостатка лиц купеческого звания, на основании 391 ст. III т. Св. Зак. гражд. (изд. 1857 г.), следует избирать и дворян или вообще чиновников.

Мы достаточно образованы для того, чтобы понять, что на нас лежит важная обязанность – избирать людей, которым вверяется ограждение законов, наших прав и общественного благосостояния. Это не безделица: для этого нужны люди, а не автоматы под разными нарицательными названиями или, еще хуже, холодные и изворотливые эгоисты; для этого должно, по возможности, останавливаться на благомыслящих и способных личностях, не дозволяя прикрываться, по примеру подьячих, судебною процедурою. Выбранные должны быть люди с самолюбием, которые при вступлении в должность тотчас вникнули бы в дело и освоились с ролью, какую им придется играть по своему назначению; это самое избавит их от отяготительного влияния секретарей и столоначальников, которые, по незнанию форм и делопроизводства своих членов, обыкновенно заправляют всеми делами.

Разве законы и формы совершенно недоступны для толковитого человека, отправляющего какую нибудь городскую должность? Наконец, кроме выбора в должности новых лиц, мы обязаны проследить действия и поступки прежних, узнать, в какой мере они оправдали доверие общества, и, не стесняясь кумовством и другими обольщениями, предавать на суд общества всю из служебную деятельность. Разумеется, само общество должно быть менее беспорядочно, несвязно и гораздо более единогласно; люди понимающие всегда найдутся, различить же добро от зла немудрено и простолюдину. Неоднократный выбор в городскую должность одного и того же лица требует величайшей осторожности и беспристрастия и должен производиться без практического увлечения балотировкою и жеребьевою системою.

Мне лично известен, – заключил наш собеседник, – один гражданин, которого несколько раз выбирали городским головой. Теперь он почетный потомственный гражданин и украшен золотыми медалями. Он веселый, общительный и, если хотите, популярный человек, но Бог ему судья! Он был плохой, бесконтрольный и вредный хозяин города. Этот передовой гражданин, при страдательном и безгласном участии общества, каждый раз с успехом добивался своей должности, опираясь на многочисленную партию. Такую партию он всегда умел сформировать мастерски: за месяц или за два до выборов от него раздавались заманчивые записки в питейную контору на отпуск вина, для большинства избирательных голосов. Мало того: он был в родстве с городничим, мужем набожным, напоенным мудростию книг душеспасительных и чуждым забот мира сего. Все спешили отдавать бессменному голове достодолжное почтение, дивясь его искусству угощать и задабривать, и лишь втихомолку намекая на злокачественные его стремления»… Мы внимательно слушали эти простыя и правдивые слова, выраженные с желанием общественной пользы. Глубоко сожалеем, что у нас еще не сложилось общественное мнение, выражение которого в Англии, например, предшествует всякой новой мере. Как там митинги, так у нас мирские сходки могли бы положить начало общественному мнению.

Нынешний сезон течет у нас ни тихо, ни шумно. Любители светских развлечений коротают досужее время в коммерческом собрании. Балы, танцевальные вечера при очень сносной музыке следуют одни за другими. Ситцевые вечера уже вышли из моды. На балах все, как говорится, обстоит благополучно. Между тем как о собрании в городе М. злоязычие на днях сплело клевету, о которой сообщает мне давнишний мой приятель. Две дамы – одна сангвиник, другая флегматик, одна «издает местную хронику», другой нравится процесс жизни, – крупно поговорили между собою на балу, вероятно, во имя гласности. О причине не спрашивайте: это тайна.

Пора бы, однакож, гласности напасть на туалет благовоспитанной женщины, которая еще не постигает политической экономии и, к разорению своего мужа, так легко издерживается на предметы роскоши. Знание иностранных языков для чтения романов скорее вредит женщине; пусть лучше она займется шитьем и хозяйством. Чтение русских романов приучает нашу женщину к праздности; но сведения политико-экономические и даже юридические очень пособили бы матерям семейств. Взгляд моего приятеля-оригинала едва ли фальшив. Я сам был очевидцем, как супруга одного чиновника инкогнито занимала должность своего ветхого мужа, хотя женщине и не дается обязанность писарская, потому что она не усидчива, не молчалива и непостоянна. Браки низшей руки «слаженно» повторяются чуть не каждый день; по народной примете, множество браков предвещает войну. За то в высшем кругу нашего общества женихи не находят невест, невесты – женихов.

Я настроен на такой внутренний лад, что наровлю подмечать, по крайнему моему разумению, слабости других, нисколько не щадя своих погрешностей. Уверяю вас, что человек должен дрессировать себя при данной обстановке и при данных условиях. Заклеймите меня ханжей, чудаком: я стою твердо на своем. В одну из моих обычных прогулок мне случалось слышать незатейливый и верный рассказ о явлениях общественной жизни, который без прикрас вношу в мою статью. Когда-то в городе N., на берегу М-ского озера, получен был на имя полиции указ суда второй степени о составлении описи должника Л., по предъявленной ко взысканию закладной на такую то сумму.

Полиция поручила исполнить этот указ частному приставу, который вскоре донес: по дознанию, должник Л. проживает в Северо-американских штатах. Полиция вновь предписала приставу доставить некоторыя подробности, необходимыя для дела; на что пристав донес, что Л., по имеющемуся в полиции сведению, продал дом свой по купчей крепости, явленной в русском генеральном консульстве в Америке, госпоже Е. Л., с обязательством погасить лежащий на доме долг. Но затем последовало и третье предписание на имя пристава: согласно указу, немедленно приступить к описи имения Л. и для этого послать от себя повестку о прибытии Л. в город N. для бытности при описи имения его.

Другое явление, в сравнении с описанным случаем, гораздо исключительнее, продолжал попутчик. Один иерей, не лишенный выгод образования, предался коммерции, впрочем мелочной, и адвокатству. Всем и каждому он твердил, что коммерция – великое дело. Адвокатству он безраздельно предавался под фирмою протоколиста уездного суда, с тою, по его уверению, целью, чтобы ратоборствовать с чиновниками-тунеядцами (?). В этом подвиге он видел бескорыстное служение общему благу. А между тем эти подвиги он совершал не безденежно и припадочно. Он не побоялся написать пространное послание, по инстанциям, о своих отношениях к городу, которому будто бы помогает он своими писательскими трудами. Местные его власти велели отобрать от него подписку в невмешательстве в гражданские дела, и он дал подписку в том, что никогда не вмешивался и не будет вмешиваться в гражданские дела, а в след затем стал проситься с семейством своим в отпуск в Италию.

В физиологическом нашем быту происходит перемена. Устроена больница в здании, пожертвованном городу, по завещанию, покойным полковником Антуновичем. Не очень давно открыт частный пансион г. Музаверовым для совместного обучения мальчиков под почтительною к нежному полу вывескою «женское и мужское училище для детей». Есть еще учебно-воспитательное заведение для девочек, без вывески и в меньшем объеме. Подле всех этих школ с спекулятивным характером приятно было бы видеть мужскую и женскую воскресные школы. Есть надежда, что озаботятся устройством тюремного замка, что у нас будет шоссе (на Воронцовской ул. и в других местах), на которое уже назначено, как слышно, до 47 тыс. р. сер., что мясная торговля, таксы на первые жизненные потребности и справочные цены примут скоро вполне правильный вид и проч. Надежды, словом, неприятные.

М-р

Одесский Вестник. – № 32. – 21.III.1861. – С. 138 – 139.

Примітки

В нашем городе, со времени основания его, существует одна православная церковь. Первоначально в центре города одиноко стоял молитвенный дом под камышевою крышею… – У Російському державному історичному архіві збереглась датована 1830 роком справа «По предложению обер-прокурора Св. Синода о дозволении устроить молитвенный дом на Бердянской косе близ г. Ногайска Екатеринославской епархии до построения каменной церкви». У самому описі біля назви справи зазначено: «Дозволено построить деревянную Свято-Духовскую церковь». [РДІА. – Ф. 796. – Оп. 111. – Спр. 575.]

План обеих церквей составлен по желанию прихожан сообразно с Высочайше одобренным планом профессора архитектуры К. Тона… – Процедура одержання дозволу на влаштування храмів у Бердянську, так саме як і плани цих споруд, мали відповідати регламентації, визначеній законодавчими документами. Ще Олександр І звелів, аби кожен план церкви передавався на розгляд Міністерства внутрішніх справ. Комітетом Міністрів на виконання монаршої волі було розроблене спеціальне положення про правила влаштування, ремонту і перебудови церков, яке було затверджене вже Миколою І. Відтепер вплив світського відомства на процедуру зведення храмів збільшився. Світська влада мала передавати плани та кошториси єпархіальним архієреям, а ті направляти їх разом зі своєю думкою до Синоду. Останній зобов’язувався передавати ці папери Міністерству внутрішніх справ для розгляду в Будівельному комітеті [ПСЗРИ. – Собр. ІІ. – Т. І. – С. 278 – 284.].

Хоча положенням від 9 березня 1826 р. спеціально декларувалось, що запровадження нових правил не повинно стати причиною затягування розгляду справ, при реалізації документа в єпархіях зіштовхнулись із чисельними труднощами, про що архієреї і повідомляли Синоду. Наслідком таких звернень стала доповідь Синоду на ім’я Миколи І. Нею передбачалось, що правила від 9 березня 1826 р. поширюються лише на ті церкви, які будуються на казенний кошт, при зведенні ж, перебудові та ремонті церков зусиллями парафіян плани мають розглядатись не в Міністерстві внутрішніх справ, а губернськими або іншими атестованими архітекторами. Цією ж доповіддю, між іншим, пропонувалось дозволити зведення дерев’яних церков у бідних поселеннях, але щоразу за спеціальним зверненням єпархіального архієрея до Синоду з роз’ясненнями, чому немає можливості звести церкву кам’яну. Микола І 11 лютого 1828 р. затвердив пропозиції Синоду, щоправда, з одним суттєвим виключенням. Резолюція імператора передбачала, що проекти будівництва нових церков у губернських і повітових містах повинні-таки подаватись до Міністерства внутрішніх справ [Там само. – Т. ІІІ. – С. 140 – 143.]. Уже наступного, 1829 року, імператор був змушений наказати підтвердити чинність положення Комітету Міністрів від 9 березня 1826 р., оскільки побачив нову кам’яну церкву, побудовану людьми, «які не мали ніякого уявлення про архітектуру» [Там само. – Т. ІV. – С. 383 – 384.].

Пізніше, наприкінці 40-х – на початку 50-х рр., система отримання планів на зведення храмів була переглянута у зв’язку з призначенням до єпархій спеціальних архітекторів, які мали керувати зведенням будівель духовного відомства. Зокрема, Херсонська єпархія отримала такого архітектора згідно з іменним указом від 16 грудня 1850 р. [Там само. – Т. ХXV. – Отд. ІІ. – С. 294.] Але і цей захід не вирішив проблеми: продовжували з’являтись церковні споруди, які не відповідали архітектурним проектам. Тому 2 січня 1854 р. Миколою І був підписаний указ, яким підтверджувалась необхідність будувати храми під наглядом фахівців, за винятком випадків, коли не було можливості доручити архітектору нагляд за будівництвом дерев’яних церков [Там само. – Т. ХХІХ. – Отд. І. – С. 5.].

Особливу увагу приділяв Микола І тому, аби вигляд православних храмів відповідав традиційному. Іменним указом від 25 березня 1841 р. наказувалось при складанні проектів прагнути зберігати дух візантійської архітектури [Там само. – Т. ХVI. – Отд. І. – С. 210.]; 12 листопада 1842 р. згідно з волею імператора, Синод наказав вжити заходів для запобігання проведенню ремонту в старовинних церквах без дозволу вищої духовної влади [Там само. – Т. ХVIII. – Отд. ІІ. Прибавление к Т. XVII.– С. 8.]; 31 грудня того ж року за наказом Миколи І було заборонено ремонтувати церковні пам’ятки старовини без детального розгляду справи в Синоді з передачею питання на остаточне вирішення самому імператору [Там само. – Т. ХVII. – Отд. ІІ. – С. 288.]; 20 квітня 1843 р. за розпорядженням Миколи І Синод підтвердив чинність цього правила [Там само. – Т. ХVIII. – Отд. І. – С. 274 – 275.].

Регламентації зазнавало і визначення місць, на яких дозволялось зводити релігійні споруди [Там само. – Собр. І. – Т. ХXXV. – С. 621 – 622; Собр. ІІ. – Т. V. – Отд. ІІ. – С. 219 – 227; Т. ХІ. – Отд. І. – С. 600; Т. ХІІІ. – Отд. ІІ. Штаты и табели. – С. 116 – 136; Т. ХXVI. – Отд. І. – С. 119.].

Отже, правління Миколи І і в питанні влаштування, перебудови та ремонту церков відмічене тими ж тенденціями всеохоплюючого контролю, дріб’язкової регламентації, бюрократизації, які спостерігались і в інших сферах.

У цьому плані вже в перші роки царювання Олександра ІІ була внесена суттєва коректива: іменний указ від 5 червня 1858 р. запроваджував новий порядок влаштування релігійних споруд. Ініціатором змін виступила не духовна, а світська влада. Міністр державного майна звернувся до обер-прокурора Синоду з проханням вжити заходів для сприяння влаштуванню в казенних селищах церков. По розгляді питання Синод передав імператору, а той затвердив ухвалу, згідно з якою положення примітки до ст. 45 «Статуту духовних консисторій» про те, що лише керівникам Сибірських і Закавказьких єпархій дозволяється будівництво церков власним рішенням, мало бути поширене на всі єпархії імперії. Метою нововведення було назване створення більш сприятливих умов для розширення мережі релігійних споруд [Там само. – Собр. ІІ. – Т. ХХХІІІ. – Отд. І. – С. 711 – 712.]. Отже, указом від 5 червня 1858 р. процедура отримання дозволу на зведення церков на півдні України певною мірою знову поверталась до порядку, який існував тут і певний час до ліквідації Вольностей Війська Запорозького, і в останній чверті XVIII ст.: дозвіл на будівництво мала давати місцева влада, а Синод ставили до відома про вже прийняте рішення.

Есть надежда, что озаботятся устройством тюремного замка… – при цьому заклад для утримання злочинців у Бердянську було влаштовано набагато раніше. У ДААРК збереглась справа 1844 – 1845 рр. «По предписанию Таврической врачебной управы об отпуске денег на покупку медикаментов для больных арестантов в Алешковском и Бердянском острогах». [ДААРК. – Ф. 26. – Оп. 1. – Спр. 14161.]